Граф – М - Владимир Буров

– Да ясно, что кругом здесь скотобаза, – констатировала Нат, и добавила: – Он тебя трахнул.

– Я не дала. Может первый раз в жизни.

– Молодец.

– Чё будем делать.

– Думаю, надо ехать в Турцию.

– А где торговать будем? У забора?

– Запишемся на очередь, где будут освобождаться места, а начнем с дальней части этого рынка. Если товар будет хороший – придут и туда.

– Тем более, это недалеко.

– Метро-о-в, – Галя посчитала в уме расстояние, – пятьдесят-семьдесят. Ну, едем к туркам?

– Я согласна, – сказала Нат. – Светку взять?

– Да, пора набирать штат, – сказала Галя. – Мы-то ведь будем…

– Командовать, – вставила Нат.

– Нет, зачем. Мы будем контролировать. Соберем всех э-э…

– Буква Б, через черточку буква й, – опять вставила Нат.

– Нет, зачем? Ибо все так делают. Просто мы раньше об этом не знали.

Я специально хотел купить красную Четверку, но, как всегда, сделал по-другому. Купил Девятку. Никто не покупал Девятки! Народ как будто с цепи сорвался, и гнал, и гнал, Классику, т. е. Семерки в свои города и села. Казалось, что нет разницы между Семеркой и Девяткой, и, следовательно:

– Зачем платить больше? – И главное, у меня уже раньше была Восьмерка. Как только приезжаю из Москвы ночью – так всё:

– Бери кувалду и правь диски. – Встречные Дальнобойщики ослепляют, приходится ехать по обочине, а там выбоины. В результате диски мнутся. Как специально делают Тринадцатые диски для страны, где одни ямы в асфальте.

Тем не менее, тем не менее. Я взял девятку. Хотелось высокую машину, Ниву. Но в ней мало места.

И знаете, я вернулся, мне обменяли Девятку на Ниву. Пришлось согласиться на двести долларов. В том смысле, что вычли за этот Прокат.

– Попробовать Ниву можно?

– Нэт. – И действительно, все было заставлено машинами. Это был признак, что брать Ниву не надо. Я предвидел, что эта тачка поедет медленно. Но не знал:

– Насколько медленно! – Оказалось:

– Очень медленно.

Вернуться? И я вернулся.

– Опять ты? – удивился Боря, продавец. Сколько я ни звонил – всегда это был или Алик, или Витя, или Боря. И всегда удивлял меня: опять с юга.

Был и один русский. Я приехал поздно, и машину не успели оформить. Это была Семерка. Она была без хромированных ручек, дверь плохо закрывалась, стекло туго поднималось, и главное: мотор работал с перебоями. Плохие приметы, я их знал. Плохо закрывающаяся дверь и мотор с перебоями были у Восьмерки, которая была у меня раньше. Взял ее в Южном Порту. Говорили, что:

– Отрегулируешь.

Но сколько я не регулировал карбюратор, сколько ни менял клапанов – бес толку. Убрать перебои в работе двигателя удавалось только увеличением оборотов почти то тысячи.

– Я уже наполовину заполнил справку-счет – сказал этот кудрявый парень. И добавил: – Вы думаете, я ее не продам за эту цену? Продам. – И он предложил мне заплатить за испорченную справку пятьдесят долларов. А если бы я вообще сегодня не приехал? Тогда что?

В ответ на это он сказал своему помощнику, чтобы не показывал мне других машин. Пришлось уйти!

И вот здесь опять ерунда какая-то. Машину купить невозможно. Кругом реклама: покупайте, покупайте, а толку? Ничего нет. Девятка слишком низкая, диски маленькие, Нива не едет, Запорожец какой-то! Нет, точно. У нее разгон до ста километров происходит за 23—25 секунд. Трактор натуральный. В принципе и вся классика – это трактора. Некоторые, правда, считают, что ездить на Девятке неинтересно: руля, например, не чувствуешь, да и крутить его почти не надо, чтобы повернуть. Зато в Семерке интересно: поработаешь мышцами. Но и видно:

– На машине едешь. – Какой смысл кататься на машине, если она не урчит?

И я опять заставил южного Борю вернуть мне Девятку.

– С тобой хорошо козу покупать, – сказал он мне на прощанье.

– Дойная будет? – сказал я.

– Не в этом суть. Главное, что всех накормил при покупке.

Да, отстегнул всем. Бригада пацанов только успевала мыть мне машины. Сначала Девятку, потом Ниву, и снова Девятку.

В большой печали я возвращался домой. Денег… Главное не деньги, а опять непонятно на чем я еду. От Дальнобойщиков приходится шарахаться на самую обочину. Они меня просто не видят в верхатуры. Надо было купить подержанный Уазик опять в Южном Порту. Купил бы. Но сколько я ни спрашивал, у самих водителей Уазиков – ответ один:

– Как была колода – так и осталась. – И действительно, снаружи машина кажется большой, а внутри совершенно нет места. Все детали, например, педали газа, тормоза, сцепления – узенькие, как на детской коляске. Почему такая экономия на ширине педалей. Колеса огромные, можно смело ехать по обочине, если ослепляют встречные машины, но сама тачка-то:

– Не едет!

– Если такие сложности в покупке машины, то какие будут с продажей турецких шмоток? За голову схватишься.

– Что бы такое придумать попроще? – подумал я. – Здесь слишком много чертей. Не протолкнешься. Самое лучшее, конечно, не делать ничего.

Жаль, что это невозможно. На этой машине, конечно, хорошо катить на пятой со скоростью шестьдесят километров. Плохо – ям много.

Далее, не знаю, что дальше. Нет, вспомнил:

– Встреча в аэропорту в день штурма Белого Дома.

Они привезли три мешка. Это была одна проблема. Вторая – были пьяные. По крайней мере, выпивши, как говорят.

– Зачем ты, Зинка? – шутливо спросил я.

– Чтоб женился, говорит, – так же шутливо ответила Нат.

Но Галя объяснила:

– Там все так делают.

– Это только означает, – подумал я, – ни из кого из них не получится торговых работников.

Один огромный мешок положили на крышу, где я заранее установил багажник, второй можно было уложить, если только сложить заднее сиденье.

– А мы где сядем? – спросили девушки.

– Может, мы просто побежим рядом? – спросила Нат.

– Это не смешно, – сказала Галя и предложила разорвать один мешок. – Распихаем весчи, – как она выразилась, – по щелям и дырам.

– Это не поможет, – ответила Нат. – Есть же еще третий мешок.

– Тебе надо было брать Четверку, – сказала Галя. – Впрочем, все равно бы была проблема. А она заключается в том, что нам лично сесть некуда. Очень маленькие тачки делают.

– Один мешок распакуем, а ты сядешь на корточки у меня между ног, – сказала Нат, и добавила: – Должно получиться.

Я ответил на незаданный вопрос

– Я думал, будет меньше.

– Лучше меньше? – не поняла Галя и закурила только когда мы выехали из аэропорта. Между ног она не захотела ехать, а точнее, не смогла разместиться. Несмотря на небольшой ее рост – тачка была еще меньше. Но смогла лечь, вытянувшись вдоль мешка со товарами.

– Мы не знаем, что лучше, – сказала Нат и тоже закурила.

– Пожалуйста, откройте окно, – сказал я.

– Ты бросил?

– Да. Хотя об этом пока не надо никому говорить.

– Почему?

– Нет, правильно, – сказала Галя, – надо бояться, что обязательно сглазят.

– Кто? – спросила Нат.

– Сам.

Я обернулся назад.

– Ты, похоже, действительно экстрасенс.

– Да колдунья, точно, – сказала Нат.

– Да?

– Да, она сидела там у турка в приемной, пила кофе, а ей все делали.

– Что делали? – не понял я, так как думал в отношении Гали только о сексе.

– Товар ей набирали. А я все сама делала. Хорошо хоть там душ есть.

– И кофе был хороший.

На Кольцевой нас все-таки остановили. Оказывается, все еще шел штурм Белого Дома. Но, кажется, все закончилось хорошо, как все и ожидали. Автоматчики были веселые. Сказали:

– Это тоже товар?

– Да, мы купили ее в Турции.

– Ну, счастливо наслаждаться. Автоматов не везете.

– Нет, – сказал второй, он проверял багажник, которого не было в этой тачке. Вообще их было много на этом блокпосту. Никто, собственно, ни о чем и не беспокоился. Как будто в тыл свободной уже России прорвался вражеский десантный батальон. Но скоро он должен быть ликвидирован. Ликвидирован, как посмешище. Все За Ельцина, а какие-то ненормальные против. Как можно быть против? Если их уже смел каток истории? И зачем, главное? Зачем опять делать то, что делать никому не хочется?

Вообще, конечно, было удивительно непонятно:

– Кто делает этот новый поворот истории?

Ельцин? Гайдар? Но как они одни могли это сделать?

– Значит, его делает сама История, – такой делался вывод. – Народ же ж давно не понимает, зачем жить так плохо. Как будто еще не родившись люди знали:

– Как хорошо-то должно быть на Земле! Все на мерседесах.

– Счастливые люди, мой батюшка. – Есть такие слова в классике?

– Что? – спросила Нат, и добавила: – Кстати, мы книг не читаем уже.

– Я читаю, – сказала Галя.

– Что? Камасутру?

– Да. И не только.

– Ну что еще, например? – пристала к ней, повернувшись назад Нат.